Mитинги 24-26 сентября
Днем и вечером 24 сентября "у троллейбусной остановки "Площадь Свободной России", - вспоминает А. Залесский, - перед кордоном милиции толпился народ. К Дому Советов не пускали. Свет в здании, кажется, тогда еще не был отключен полностью: некоторые окна светились, а на набережной у парадной лестницы развевались красные и черно-желто-белые монархические флаги, под которыми шевелились едва заметные в наступающей темноте фигурки людей. Шел митинг... Было холодно, время от времени хлестал короткий, но сильный дождь".
Ночь с 24 на 25-е была холодной. Дул пронизывающий ветер. Оставшиеся у Белого дома люди грелись у костров. После истекшего срока ультиматума ждали штурма. Радио "Свобода" сообщило, что он планируется между 6 и 8 часами утра. В половине пятого за баррикадами появилась колонна военных грузовиков. Была объявлена тревога. Напряжение достигло предела. Однако машины проехали мимо и скрылись за гостиницей "Мир".
Если появившееся 24-го возле Белого дома оцепление первоначально имело символический характер и к зданию парламента можно было пройти без особого труда, то 25-го милиция заблокировала уже все проходы к Белому дому. Bсех выпускают, но назад не пускают. Именно этим днем следует датировать начало блокады Дома Советов.
25 сентября Ельцин подписал указ "Об ответственности лиц, препятствующих проведению поэтапного конституционного режима". Согласно указу, таковых следовало увольнять со всех должностей. Тогда же В. Ф. Ерин потребовал от своих подчиненных "не выполнять указания Верховного Совета, исполняющего обязанности президента России (Руцкого) и его министра внутренних дел (Дунаева)", а также запретил сотрудникам МВД "встречаться с депутатами". Здание МВД взял под охрану спецназ.
25-го завершилось формирование Добровольческого полка. В 16.00 на набережной под телекамеры отечественных и иностранных корреспондентов состоялось его построение. "На построении, - пишет И. Иванов, встретился с секретарем Президиума, одновременно являвшимся помощником Хасбулатова. Относительно молодой генерал-лейтенант крайне мрачно охарактеризовал все, что делалось руководством. В его глазах сквозила безнадежность".
Когда вечером 25-го около 20.30 Э. 3. Махайский вышел на Дружинниковскую улицу, оказалось, что здесь, как и утром, "всех выпускают, но к зданию Верховного Совета никого не пропускают". Однако милицейские заслоны стояли главным образом на самой улице. Поэтому дворами к Белому дому еще можно было пройти. Вечером у стен Дома Советов находилось "не более 7 тыс. человек", днем, по некоторым данным, на митинге было "максимум 18-20 тыс. человек".
Около 21.30, через мегафоны "Трудовой России" депутат Ребриков объявил, что "в штаб обороны Верховного Совета" поступили сведения о появлении в мэрии "спецназовской команды "К"", находящейся в подчинении М. И. Барсукова. Поэтому следует ожидать провокаций и штурма здания парламента.
В 23.00 в Белом доме появились "перебежчики". Они тоже принесли информацию о готовящемся штурме. Через полчаса эту информацию подтвердил С. Глазьев, после чего Р. И. Хасбулатов принял В. А. Агафонова и Ю. М. Воронина, около 24.00 встретился с В. А. Ачаловым, а с 24.50 до 00.10 совещался с А. В. Руцким.
После этого с 1.00 до 2.00 Р. И. Хасбулатов уединился и занялся составлением плана необходимых действий. Однако ничего, кроме совещаний, консультаций и координации, не намечалось. Единственно, что было новым, это апелляция к международному общественному мнению. С этой целью в 2.00-2.30 спикер дал интервью CNN, в 2.30 выступил по радиостанции с обращением к москвичам, а затем в 2.40-2.50 на всякий случай перешел в штабное помещение Руцкого.
Вечером 25-го, когда напряжение в Белом доме стало усиливаться, неожиданно появились сведения, будто бы на одном из подмосковных военных аэродромов в состоянии постоянной готовности находятся несколько самолетов, которые охраняет ГУОП. Из этого несложно было сделать вывод, что Ельцин не уверен в прочности своего положения. В ту же ночь с 25-го на 26-е к стенам Белого дома кто-то принес информацию, что на сторону парламента перешли Балтийский, Северный и Тихоокеанский флоты. Грянуло "Ура!".
"В семь часов утра, вспоминает Ю. И. Хабаров, включили трансляцию и зачитали Заявление первого заместителя Президиума Верховного Совета РФ Ю. М. Воронина и o получении ВС РФ телеграммы от Северного военно-морского флота", в которой сообщалось о поддержке Северным флотом всех решений Верховного Совета. В телеграмме также содержалось предупреждение генералу МВД Панкратову об его ответственности за действия против защитников Дома Советов. Было сообщено, что телеграмму подписал капитан 1-го ранга Смирнов. Последние слова телеграммы потонули в аплодисментах и возгласах всех присутствующих. Лица радостных людей излучали свет еще бы, оправдываются самые лучшие ожидания и надежды армия и флот переходят на сторону Конституции и заявляют о своей поддержке".
Однако наступило утро. А вместе с ним пришло и разочарование. Оказалось, это была очередная дезинформация.
26 сентября в 7.00 Р. И. Хасбулатов отметил в своем "рабочем дневнике": если бы Б. Н. Ельцин отменил указ No 1400, "я тут же ушел в отставку".
Многие ожидали, что в воскресенье 26 сентября в Москве состоится смотр сил сторонников Кремля и Белого дома.
У Белого дома народ стал собираться с утра. Однако к назначенному времени 12 часам количество митингующих составило не более 20 тыс. человек. Попытка собрать общемосковский митинг протеста не увенчалась успехом. И это несмотря на то, что в столице было около 800 тысяч сторонников парламента.
Становилось очевидно, что останется без поддержки и призыв к всеобщей политической стачке с 27 сентября.
Обращаясь позднее к редакции "Литературной России" и объясняя причины поражения парламента, Р. И. Хасбулатов указывал на предательство директорского корпуса, стоявшего за спиной "Гражданского союза". "Знаете ли вы, что директора заводов в Москве, которые обливали слезами кабинеты Российского Парламента с жалобами на Правительство и Президента вплоть до 21 сентября 1993 г., закрыли заводские ворота и на пушечный выстрел не подпускали парламентариев, депутатов Моссовета, райсоветов, представителей партий и т. д.? Директора не хотели рисковать".
"Не хотели рисковать" не только "красные директора". "...Многие влиятельные люди, пишет бывший спикер, - думали только о своей карьере, профсоюзы забыли, что они профсоюзы, лидеры общественного мнения испугались, запрятались кто куда... Общество само отдало на растерзание свой Парламент".
А что делал для мобилизации своих сторонников Белый дом?
Попытки Oстровского найти организаторов общемосковского митинга не увенчались успехом, хотя oн обращался и к Г. А. Зюганову как лидеру КПРФ, и к И. В. Константинову как лидеру ФНС, и к И. Е. Клочкову как лидеру ФНПР, и к Р. И. Хасбулатову как спикеру.
Днем 26-го, после того, как провал общемосковского митинга стал очевиден, Р. И. Хасбулатов провел несколько встреч, на которых звучал один и тот же мотив: надо поднимать Москву, надо поднимать регионы.
Ночь с 24 на 25-е была холодной. Дул пронизывающий ветер. Оставшиеся у Белого дома люди грелись у костров. После истекшего срока ультиматума ждали штурма. Радио "Свобода" сообщило, что он планируется между 6 и 8 часами утра. В половине пятого за баррикадами появилась колонна военных грузовиков. Была объявлена тревога. Напряжение достигло предела. Однако машины проехали мимо и скрылись за гостиницей "Мир".
Если появившееся 24-го возле Белого дома оцепление первоначально имело символический характер и к зданию парламента можно было пройти без особого труда, то 25-го милиция заблокировала уже все проходы к Белому дому. Bсех выпускают, но назад не пускают. Именно этим днем следует датировать начало блокады Дома Советов.
25 сентября Ельцин подписал указ "Об ответственности лиц, препятствующих проведению поэтапного конституционного режима". Согласно указу, таковых следовало увольнять со всех должностей. Тогда же В. Ф. Ерин потребовал от своих подчиненных "не выполнять указания Верховного Совета, исполняющего обязанности президента России (Руцкого) и его министра внутренних дел (Дунаева)", а также запретил сотрудникам МВД "встречаться с депутатами". Здание МВД взял под охрану спецназ.
25-го завершилось формирование Добровольческого полка. В 16.00 на набережной под телекамеры отечественных и иностранных корреспондентов состоялось его построение. "На построении, - пишет И. Иванов, встретился с секретарем Президиума, одновременно являвшимся помощником Хасбулатова. Относительно молодой генерал-лейтенант крайне мрачно охарактеризовал все, что делалось руководством. В его глазах сквозила безнадежность".
Когда вечером 25-го около 20.30 Э. 3. Махайский вышел на Дружинниковскую улицу, оказалось, что здесь, как и утром, "всех выпускают, но к зданию Верховного Совета никого не пропускают". Однако милицейские заслоны стояли главным образом на самой улице. Поэтому дворами к Белому дому еще можно было пройти. Вечером у стен Дома Советов находилось "не более 7 тыс. человек", днем, по некоторым данным, на митинге было "максимум 18-20 тыс. человек".
Около 21.30, через мегафоны "Трудовой России" депутат Ребриков объявил, что "в штаб обороны Верховного Совета" поступили сведения о появлении в мэрии "спецназовской команды "К"", находящейся в подчинении М. И. Барсукова. Поэтому следует ожидать провокаций и штурма здания парламента.
В 23.00 в Белом доме появились "перебежчики". Они тоже принесли информацию о готовящемся штурме. Через полчаса эту информацию подтвердил С. Глазьев, после чего Р. И. Хасбулатов принял В. А. Агафонова и Ю. М. Воронина, около 24.00 встретился с В. А. Ачаловым, а с 24.50 до 00.10 совещался с А. В. Руцким.
После этого с 1.00 до 2.00 Р. И. Хасбулатов уединился и занялся составлением плана необходимых действий. Однако ничего, кроме совещаний, консультаций и координации, не намечалось. Единственно, что было новым, это апелляция к международному общественному мнению. С этой целью в 2.00-2.30 спикер дал интервью CNN, в 2.30 выступил по радиостанции с обращением к москвичам, а затем в 2.40-2.50 на всякий случай перешел в штабное помещение Руцкого.
Вечером 25-го, когда напряжение в Белом доме стало усиливаться, неожиданно появились сведения, будто бы на одном из подмосковных военных аэродромов в состоянии постоянной готовности находятся несколько самолетов, которые охраняет ГУОП. Из этого несложно было сделать вывод, что Ельцин не уверен в прочности своего положения. В ту же ночь с 25-го на 26-е к стенам Белого дома кто-то принес информацию, что на сторону парламента перешли Балтийский, Северный и Тихоокеанский флоты. Грянуло "Ура!".
"В семь часов утра, вспоминает Ю. И. Хабаров, включили трансляцию и зачитали Заявление первого заместителя Президиума Верховного Совета РФ Ю. М. Воронина и o получении ВС РФ телеграммы от Северного военно-морского флота", в которой сообщалось о поддержке Северным флотом всех решений Верховного Совета. В телеграмме также содержалось предупреждение генералу МВД Панкратову об его ответственности за действия против защитников Дома Советов. Было сообщено, что телеграмму подписал капитан 1-го ранга Смирнов. Последние слова телеграммы потонули в аплодисментах и возгласах всех присутствующих. Лица радостных людей излучали свет еще бы, оправдываются самые лучшие ожидания и надежды армия и флот переходят на сторону Конституции и заявляют о своей поддержке".
Однако наступило утро. А вместе с ним пришло и разочарование. Оказалось, это была очередная дезинформация.
26 сентября в 7.00 Р. И. Хасбулатов отметил в своем "рабочем дневнике": если бы Б. Н. Ельцин отменил указ No 1400, "я тут же ушел в отставку".
Многие ожидали, что в воскресенье 26 сентября в Москве состоится смотр сил сторонников Кремля и Белого дома.
У Белого дома народ стал собираться с утра. Однако к назначенному времени 12 часам количество митингующих составило не более 20 тыс. человек. Попытка собрать общемосковский митинг протеста не увенчалась успехом. И это несмотря на то, что в столице было около 800 тысяч сторонников парламента.
Становилось очевидно, что останется без поддержки и призыв к всеобщей политической стачке с 27 сентября.
Обращаясь позднее к редакции "Литературной России" и объясняя причины поражения парламента, Р. И. Хасбулатов указывал на предательство директорского корпуса, стоявшего за спиной "Гражданского союза". "Знаете ли вы, что директора заводов в Москве, которые обливали слезами кабинеты Российского Парламента с жалобами на Правительство и Президента вплоть до 21 сентября 1993 г., закрыли заводские ворота и на пушечный выстрел не подпускали парламентариев, депутатов Моссовета, райсоветов, представителей партий и т. д.? Директора не хотели рисковать".
"Не хотели рисковать" не только "красные директора". "...Многие влиятельные люди, пишет бывший спикер, - думали только о своей карьере, профсоюзы забыли, что они профсоюзы, лидеры общественного мнения испугались, запрятались кто куда... Общество само отдало на растерзание свой Парламент".
А что делал для мобилизации своих сторонников Белый дом?
Попытки Oстровского найти организаторов общемосковского митинга не увенчались успехом, хотя oн обращался и к Г. А. Зюганову как лидеру КПРФ, и к И. В. Константинову как лидеру ФНС, и к И. Е. Клочкову как лидеру ФНПР, и к Р. И. Хасбулатову как спикеру.
Днем 26-го, после того, как провал общемосковского митинга стал очевиден, Р. И. Хасбулатов провел несколько встреч, на которых звучал один и тот же мотив: надо поднимать Москву, надо поднимать регионы.
В тот же день решил вывести на улицы Москвы своих сторонников Ельцин. Чтобы привлечь больше народа, утром возле Манежа под руководством М. Ростроповича состоялся концерт. После этого митингующие построились в колонну и в 14.30 с транспарантами: "Борис, ты снова прав!", "Не мешайте Правительству России", "Позор Верховному Совету" под звуки духового оркестра, исполнявшего "Варяга", направилась "от Манежной площади в сторону Моссовета". Сначала демонстранты скандировали: "Ель-цин! Ельцин!", "Ель-цин! Мы с то-бой!", а когда подошли к Моссовету, стали скандировать: "До-лой Мос-совет!". По имеющимся сведениям, на митинг, который открылся в 15.00, собралось около 25 тысяч человек.
По мнению Э. 3. Махайского, "с наибольшим энтузиазмом толпа встретила выступления В. Оскоцкого и В. И. Новодворской".
Заявив, что Белый дом стал бастионом "красно-коричневых", которые способны лишь на разрушение, а не созидание, и напомнив, что среди сторонников Кремля "лучшие люди России", такие как М. Л. Росторопович и А. И. Солженицын, В. Оскоцкий призвал: "Следует запретить все коммунистические партии от КПРФ до анпиловской и лже-патриотов, а также все их издания: "Правду", "Советскую Россию", "День" и другие фашистские газеты и журналы". (1083)
"Надо потребовать, - как всегда решительно заявила В. И. Новодворская, - чтобы дивизия Дзержинского и армия поддержали Президента. В лице Верховного Совета народ избрал недостойную власть, а в лице Президента Ельцина Россия выбрала себе защиту. Надо, чтобы новое Федеральное собрание приняло решение не выбирать нового Президента, а оставить Ельцина до окончания срока его полномочий. Явлинскому не быть Президентом России. Коммунистическая идеология должна быть запрещена, чтобы в этой свободной стране коммунисты не могли принимать участие в выборах органов власти".
Если рассматривать оба митинга как смотр сил, можно сделать два вывода. Во-первых, подавляющее большинство москвичей занимало нейтральные или же пассивные позиции. А во-вторых, соотношение сил между сторонниками парламента и президента среди активной части жителей столицы было примерно одинаковым.
Заявив, что Белый дом стал бастионом "красно-коричневых", которые способны лишь на разрушение, а не созидание, и напомнив, что среди сторонников Кремля "лучшие люди России", такие как М. Л. Росторопович и А. И. Солженицын, В. Оскоцкий призвал: "Следует запретить все коммунистические партии от КПРФ до анпиловской и лже-патриотов, а также все их издания: "Правду", "Советскую Россию", "День" и другие фашистские газеты и журналы". (1083)
"Надо потребовать, - как всегда решительно заявила В. И. Новодворская, - чтобы дивизия Дзержинского и армия поддержали Президента. В лице Верховного Совета народ избрал недостойную власть, а в лице Президента Ельцина Россия выбрала себе защиту. Надо, чтобы новое Федеральное собрание приняло решение не выбирать нового Президента, а оставить Ельцина до окончания срока его полномочий. Явлинскому не быть Президентом России. Коммунистическая идеология должна быть запрещена, чтобы в этой свободной стране коммунисты не могли принимать участие в выборах органов власти".
Если рассматривать оба митинга как смотр сил, можно сделать два вывода. Во-первых, подавляющее большинство москвичей занимало нейтральные или же пассивные позиции. А во-вторых, соотношение сил между сторонниками парламента и президента среди активной части жителей столицы было примерно одинаковым.
Меню сайта
Kниги, газеты
Осторожно, политик
Oглавление
Pазное
Oктябрины
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0